Шли годы после войны, а из Италии приходили новые письма в разные края Советской страны.
Поседевшим итальянским партизанам не было покоя. Они ходили по камням и полям, где с ними дрались их "фрателли" – братья по борьбе. Их опознавали и хоронили в десятках больших и малых городов, ставили надгробия и памятники. И искали родных на родине своих товарищей – в Советском Союзе, Югославии, Польше.
"Здравствуйте, родные Ивана, здравствуйте, люди, знавшие его. Здравствуй, деревня Терешки"… Это письмо из прекрасной "Альпийской Баллады" Василя Быкова – совсем не вымысел. У Ивана Терешки были тысячи братьев.
Вскоре после войны итальянцы нашли родных своего "Команданте Даниэля" – Даниила Авдеева. Жили они в деревеньке Новиково в Костромской области. Через 12 лет после войны, в 1957 году, нашли родных своего "Фьодора" – Федора Полетаева, из деревушки Катино под Рязанью. Нашли семью Николая Буянова в городке Могилев-Подольский, в полях под Винницей. Нашли крестьянский дом, где жила семья Форе Мосулишвили, в селе Квемо Мачхаани. Нашли тысячи других семей. Среди них были родные Мкртыча Даштояна.
"Расти, бала, пускай голубей"…
В 1927 году он уехал в Баку из родного Нор-Баязета (нынешний Гавар). В чужом и большом городе 13-летний мальчик, живший у родных, учился на портного. Через несколько лет он приехал в Ереван. Тут он работал на стройках. Ни от чего Мкртыч не уставал. Отчего это?
К озеру Севан летят голуби. Запускает их школьник Саша. Голуби покружат и вернутся. Еще бы. Саша их знает, как свои пять пальцев…
Саша – это Александр Даштоян, племянник Мкртыча. После школы он ходит в ново-баязетскую церковь Богоматери, Сурб Аствацацин. На радость местному священнику, поддерживает церковную голубятню. А в Ереване его дядя Мкртыч кладет арматуру на стройках. И никакая усталость его не берет. Ведь Сашин отец (старший брат Мкртыча) рано умер, и работает он и на себя, и на своих родных. Работает, сколько может. Лишь бы его Александр запускал голубей, а не отправлялся за куском хлеба неведомо куда, как ему самому в детстве пришлось…
Гроза
В мае 1942 года артиллерийскую часть, где служил Мкртыч Даштоян, перебросили для наступления под Керчь. Здесь погибли сотни тысяч бойцов и мирных людей. Здесь Мкртыч и считался пропавшим без вести. А ему посчастливилось каким-то чудом вырвать свою жизнь. Но больше года он провел в плену. В лагере на севере Италии, а до этого, может быть, еще где-то… Какая разница? Зачем им, недочеловекам, нужны биографии, имена, человеческая одежда? Зачем будут нужны они сами, когда окончится победоносная война?
Но последовало еще одно чудо. Ослабевший и голодный заключенный бежал из лагеря. Тут, на подступах к Альпам, он нашел партизан. И вместе с ними стал грозой фашистов.
Был Мкртыч высокий, статный. Чем не гроза? А комиссар Второго ударного дивизиона, где он служил, был маленький и худой. Но тоже – гроза. И звали его, как нарочно, Никола Гроза (настоящее имя, не псевдоним). Что значит по-русски "гроза", Никола, может, и не знал. Зато в 1921 году, малорослым 17-летним парнем, вступил в стычку с чернорубашечниками Муссолини, за что получил десять месяцев тюрьмы. Потом долгие годы вел подпольную работу в Компартии. А в 1943 году помог бежать из лагеря группе британских солдат, которые влились в партизанский отряд. Служили в Гарибальдийских отрядах люди разного роста, разных наций. А все вместе они были настоящей грозой для нацистов.
А вот и он – красавец Мкртыч. А на него, на Микеле (так его прозвали в отряде), с улыбкой смотрит итальянская девушка. Эту фотографию нам показала Юлия Аргутинская-Долгорукая - двоюродная правнучка Мкртыча, внучка Александра Даштояна. Это фото – из итальянской книги о Сопротивлении. Сведения о Мкртыче авторы нашли, а о девушке – не смогли. И написали так: "Русский партизан, Макартич Доштоян, с девушкой из долины Валь Камоника, с которой у него начались сентиментальные отношения".
У Ивана Терешки была Джулия. А у Мкртыча? Может быть, она была в отряде связной? А может, медсестрой? Пережила ли она войну? Родились ли у нее дети, чтобы продолжалась жизнь? Этого мы не знаем (очень надеемся узнать). Но знаем одно: за нее, за своих товарищей, гарибальдийцев и красноармейцев, за своего Александра и его голубей бился и погиб Мкртыч Даштоян. В 54-й гарибальдийской ударной бригаде "Макарио" он стал командиром звена в 200 бойцов. 9 декабря 1944 года он погиб у Понте деи Леони. Во время этого боя он взял на себя основной удар.
Сердце
Стараниями Николо Гроза, в 1960-е посольство Италии в СССР получило сведения о Мкртыче. Решением правительства Италии, он был посмертно награжден Бронзовой медалью доблести – одной из высших воинских наград республики. Награду вручили племяннику героя - Александру Даштояну в 1965 году, в президиуме Верховного Совета Армянской ССР.
Сердце Даштояна-племянника тоже многое выдержало. Во время войны его определили в разведчики. Он не раз переходил линию фронта. А чтобы сбить противника с толку, прихрамывал ("Что вы, господин офицер, какой я советский солдат! Я больной, хромой. Кому я нужен?"). Несколько раз его ловили, и несколько раз он бежал. Возвращаясь, не мог рассказывать, что был в плену (мог попасть под трибунал).
Даштоян-младший участвовал в Иранской операции летом 1941 года, а осенью 42-го – в боях на Северном Кавказе. Здесь был контужен. Когда Северный Кавказ был освобожден, у бойцов потребовали дать показания на местных сельчан, ингушей. Солдаты отказались. За это их не арестовали. Но не наградили медалями за оборону Кавказа. Но Даштояну и его товарищам были важны не медали.
"По словам деда, он и его товарищи сказали: "Эти люди нас кормили, вместе с нами в окопах лежали. И мы скажем, что они предатели?". Дед мог озлобиться на что-то в своей жизни, но не на родину. Родину он любил, несмотря ни на что", - говорит его внучка.
Вот и фотография Александра Даштояна. Фронтовых фотографий у него нет (он же служил в разведке). А кем он стал после войны? Дизайнером - да-да, была такая профессия и в советское время. Он мог сделать все – от шляп до мебели. Шляпки он делал не только для ателье, но и для своей жены. А дома мог запаять кастрюлю, починить утюг или стиральную машину. А на досуге делал красивые миниатюры из дерева.
Александр Даштоян умер в День Победы, 9 мая 1988 года. В день, когда надел ордена и пошел на встречу с однополчанами. Не выдержало сердце.
"Пьета"
Мать Александра ждала сына всю войну. В колхозе приходилось работать и за себя, и за ушедших мужчин.
"И вот однажды она ведет корову, а корова в овраг упала. Надо вытащить: колхозное добро. А кого на помощь позовешь? Нет мужчин – ну, нет. В одиночку вытащила", - рассказывает Аргутинская-Долгорукая.
Тяжелее непосильного быта для нее была тоска о сыне и родных (были тогда люди, для которых это неизмеримо тяжелее).
Ходил по родным горам и полям и Николо Гроза. Долгие годы он отыскивал своих родных "фрателли", своих братьев-партизан. Больше тридцати лет он руководил Туринским отделением Национальной ассоциации партизан Италии (ANPI), а затем был избран в муниципальный совет Турина (это и помогло ему в организации поисковых работ).
Товарищи по ANPI с любовью написали о нем так: "Гроза был сильный, как камень. Побуждаемый человеческим милосердием, он уходил в горы Пьемонта искать тела своих партизан. Смерть забрала его как раз после того, как он успел позаботиться о достойном захоронении своих ребят".
Мкртыч Даштоян был похоронен на кладбище в итальянском городе Брешиа. А в 1975 году, после долгих стараний Грозы, правительство Италии построило в Турине кладбище для погибших партизан. Сюда перенесли останки и Даштояна.
"Пьета" – это слово мы знаем по гениальной скульптуре итальянского художника и архитектора Микеланджело. И слово это значит не что иное, как милосердие. Нужнее хлеба оно было героям нашего рассказа, всю их жизнь.
