Где произойдет возрождение армянской политики в Ереване, Капане или Степанакерте не суть важно. Важно, говоря словами Р.Арзуманяна «Чтобы прорыв стал возможен, он должен опираться на глубинные основы армянского бытия, апеллировать к суверенным правам армянского народа». (политолог Айк Баланян)
*****
В первой части статьи автор обращаясь к парадигме двух армянских государств и описывая ситуацию нынешнюю, скорее описывает ситуацию уже давно прошедшую, греша неким пан-арцахизмом. Парадигма изменилась и примененный автором подход скорее описывает желания арцахских интеллектуалов, но вовсе не реалии нынешнего дня. Соответственно и вывод Арзуманяна об “охранительной” функции Арцаха вызывает вопрос: охранительство чего?
Арцах по факту не является модератором процессов Ашхара, так как ресурс приоритета морального, идеологического, кадрового и драйвого безвозмездно исчерпан и растранжирен в элитных и финансовых склоках. И уже сам Арзуманян не продолжает ряда примеров опоры на Арцах уже в отношении третьего Президента.
Система созданная в обоих государствах предопределила концентрацию и централизацию финансовых и политических ресурсов. Соответственно и охранительство также было сконцентрировано и централизовано в рамках даже не государственной машины РА, а именно в президентской администрации, и охранительство это касалось прежде всего самого Арцаха.
Поэтому любое движение к восстановлению субьектности Арцаха - это конфликт с реальными охранителями, тем более если речь идет о конфликте за “неблагодарную” роль охранителя.
В этих условиях Арцах может и должен быть инициатором и застрельщиком новой системы и традиций. И это также “неблагодарная” роль, так как “в запале борьбы «третьему» достается с обоих сторон”. Но в условиях кризиса и с целеполаганием Четвертой Республики роль может быть или трагической и победной, но не комедийной - охранителем охранителей и заведомо проигрышной. Арцах обязан дать новую модель и подходы в рамках проекта Четвертой Республики, а охранительство и позиция над схваткой лишь изолируют Арцах, переформатируя его из не-актора, из пассивного субъекта в цену торга других акторов, в обьект манипуляций.
И наконец, надо переходить от парадигмы двух государств к системе гибкого и многовекторного реагирования единого организма. Или же выпячивание функций, субьективно переоцененных, приведет не к системе взаимодополнения, а к усилению взаимных противоречий и противопоставления Арцаха и условного Еревана, даст толчок к дальнейшей регионализации функций как в РА, так и в Диаспоре.
В этом плане худшее уже случилось: в РА существуют прозападные и пророссийские парламентские партии. Долгие годы до С. Саргсяна многовекторность осуществлялась келейно в рамках госаппарата единой системы без площадных манифестаций и демонстраций. Другое дело как это осуществлялось и почему армяноцентризм не стал явной, официальной доктриной РА. Сейчас вопрос вектора перестал быть монополией госмашины и внешние акторы посредством очередных провизантийцев и про-персов растаскивают консенсус уже внутри армянского общества. В этом плане Арцаху если и быть охранителем, то только армяноцентризма, но не существующей системы РА и Третьей Республики.
Автор бесконечно прав, говоря о завершении арцахского этапа политической истории Армении, но это означает, что завершается и узко-арцахский этап истории НКР.
Где произойдет возрождение армянской политики в Ереване, Капане или Степанакерте не суть важно. Важно, говоря словами Р.Арзуманяна «Чтобы прорыв стал возможен, он должен опираться на глубинные основы армянского бытия, апеллировать к суверенным правам армянского народа».
