У 16-летнего Нарека Микаеляна свой мир. Он отличен от мира других подростков. Мальчик не знает, каково это жить под крышей собственного дома, для него дом — это пространство, которое “осваивает” его семья в отчаянных поисках места для жизни.
Но перед широко распахнутыми, удивленными глазами Нарека всегда Арарат, до которого он несколько раз пытался дойти. К счастью, бдительная полиция всегда возвращала юнца к родителям. А начиналась история семьи Нарека вполне романтично — большеглазая девушка Нарина Мартиросян, отличница, выпускница ЕГУ, встретила талантливого, но бедного детдомовского парня Арама Микаеляна. Возгорелась любовь, не получившая одобрения родителей девушки. ...За несколько лет до этого Нарина на равных паях с братом получила трехкомнатную квартиру. В 98-м по настоятельной просьбе брата она выписалась из нее — родители обещали прописать дочь в своем доме и приютить молодую семью с больным малышом. Дело в том, что Нарека с самого рождения мучили головные боли, он кричал, доставляя много неудобств родным и соседям. Словом, под родительским кровом семья прожила недолго.
До рождения ребенка Нарина работала радиофизиком в институте Мергеляна. Это было ее первое и последнее место работы. Диагноз, который поставили Нареку, по рукам и ногам связал женщину. Гидроцефалия... При этом отсутствовали характерные для болезни признаки — голова ребенка нормального размера, слух и зрение в порядке, слабости в руках и ногах нет. Операции при таком диагнозе в Армении не делают, дорогостоящие лекарства не по карману... Но Нарина, хорошо разбирающаяся в народной медицине, давала ребенку успокаивающие сборы. (Сейчас, зная реальный диагноз, она сокрушается, что было потеряно столько лет.)
Кстати, она прирабатывала, составляя травяные сборы и для других. Но, покинув город, растеряла своих клиентов. Арам, профессиональный музыкант, лауреат международных конкурсов, иногда зарабатывал, играя на гитаре или саксофоне, но чаще вывозил на Вернисаж разные запчасти телевизоров, холодильников и прочей техники, которыми “запасался” на свалках. Этим он занимается по сей день, принося домой какие-то “крохи”.
...Нарина ждала обещанную прописку пять лет и подала в суд на брата. Отсутствие прописки не позволяло им получать даже пособие на ребенка. Но судья вынес бесчеловечный по сути вердикт — лишить женщину жилья из-за религиозных убеждений и... наличия больного ребенка. Нарина не отрицает, что в то время она несколько раз посещала собрания кришнаитов, но лишь из простого любопытства. Впрочем, какое это имеет значение в стране, где свобода вероисповедания гарантирована законом?
...Квартиру оценили по госцене и дали Нарине три тысячи долларов, на которые в 2003 году она не смогла купить даже лачугу в деревне. Деньги постепенно “прожили”. Сначала снимали жилье, потом, когда остались без средств, перебрались в Харберд, поставили на участке знакомых палатку и приготовились там зимовать. Тогда-то газета "Новое время" впервые обратилась к проблеме этой семьи. Читатели откликнулись. Среди них был дендролог, предложивший свою сторожку в лесу. Но, поскольку от нее до ближайшего села было далековато, бедолаги не рискнули переселиться, да еще в зиму. Другой человек, военный, в течение нескольких месяцев помогал им финансово. Семья смогла снять комнату в дачном поселке Нор Харберд. Потом Микаелянам “улыбнулась удача” — их наняли сторожить дачу без взимания платы за проживание. Но, увы, ненадолго.
Сегодня они вновь на улице. Благо зима теплая. Не так давно добрые люди (нет, не родственники, не мать и отец, которые лишили крова родную дочь) прописали их на своей жилплощади, что позволило оформить Нареку пособие в размере 15 тысяч драмов.
...После долгих обиваний порогов Министерство здравоохранения пошло навстречу Нарине и направило Нарека в диспансер на обследование. Диагноз гидроцефалия не подтвердился. Томография показала наличие трех кист, которые необходимо удалить. Операция дорогостоящая — Нарине в отчаянии. Сколько раз она слышала “советы” сдать больного мальчика в детдом, но не было и минуты, чтобы она усомнилась в том, что должна нести свой крест до конца. Все эти годы она занималась с Нареком грамматикой, развивала речь, и это не прошло безрезультатно. Более того, у мальчика появились увлечения — он самостоятельно изучает китайский, перерисовывая со словаря иероглифы. Он жизнерадостный, ласковый. Но только когда болезнь дает передышку. Корчась в судорогах от разрывающей голову боли, Нарек до крови кусает руку матери. Та не одергивает ее, лишь нежно успокаивает сына, обливаясь тихими слезами.
Арам и Нарине мечтают о том дне, когда они с выздоровевшим сыном обретут крошечный участок земли, на котором можно соорудить жилище или поставить хотя бы вагончик. Им, побитым жизнью и безвременно постаревшим от страданий, нужна такая малость — всего-то чтобы не болела голова у сына и чтобы крыша была над его головой.
...Нарека надо спасти! А спасти его может, известно, лишь одно — человеческая доброта. Откликнитесь те, кому дороги улыбки собственных детей!
(Нареку нужна одежда и обувь. Рост 185. Размер обуви 45).
