Неужели? Именно. Крошка — не кто иная, как Луна — дочь Пенелопы и Хавьера Бардема. Главный звездный младенец Испании появился на свет в один день с британским наследником, принцем Георгом, и журналисты вволю нашутились на тему того, что актриса, старательно оберегающая личную жизнь от посторонних, специально все так обставила — в этот богатый на vip-роды день прессе было не до нее.
Луна, как и положено девочке из хорошей испанской семьи, находится на грудном вскармливании и вместе с няней повсюду сопровождает маму. Сегодня у Пенелопы день «во имя розы» — в качестве лица Lancome она дает предписанные контрактом интервью глянцевой прессе, но в перерывах уединяется с дочерью: разговоры разговорами, а обед по расписанию.
На Пенелопе — обтягивающее черное мини-платье в яркий цветок. Она забралась с ногами на диван, но вот, босая, стремительно вскакивает, чтобы открыть дверь, и я отмечаю, что при невысоком росте у нее ладная, изящно скроенная фигура. На лице легкие признаки недосыпа — а кто из нас был розовощек и бодр в первые месяцы после родов? Но еще более заметно, что это лицо, так старательно лишаемое возрастных признаков на рекламных плакатах, пока не знакомо ни со скальпелем, ни даже со шприцем — и это здорово подкупает.
Я спрашиваю Пенелопу: в свои тридцать девять, имея за плечами все, что можно пожелать — харизматичного мужа, двух детишек, «Оскар», — чувствует ли она себя красивее, чем десять лет назад?
Актриса вскидывает брови, словно удивляясь вопросу: «Я вообще не думаю о себе как о красавице. Красивее ли я теперь, чем тогда? Мне важно, счастливее ли я. Так вот да — определенно счастливее, ибо имею все то, что имею. За эти годы я научилась относиться к себе с иронией. Раньше меня волновало, что обо мне подумают люди. А потом я поняла: какая, в конце концов, разница, если они со мной даже не знакомы? Для того чтобы почувствовать уверенность в себе, мне не нужны постоянные подтверждения извне — и не задавайте глупых вопросов, камера какого оператора делает меня красивее. Уверенность, по-настоящему глубокую, способны дать семья и друзья: им не важно, красивая ли ты, важно — кто ты. Если бы вы только залезли ко мне в голову и послушали диалоги, которые разыгрываются там в моменты, когда я вышагиваю в кутюрном платье по красной дорожке или участвую в фотосессиях!».
Думаю, многие мужчины отдали бы не один новогодний бонус, чтобы проникнуть в эту хорошенькую головку во время съемок рекламного ролика нового аромата Tresor Eau de Parfum Lumineuse у Роба Маршалла. С американским режиссером у нее давняя дружба: с ним она работала и на мюзикле «Девять», и на «Пиратах Карибского моря», когда была сильно беременна сыном Лео, а Роб с Джонни Деппом заботливо ее опекали.
По задумке авторов ролика, не иначе как опытных социологов, чутко откликающихся на веяния сегодняшнего дня, его героиня — уверенная в себе женщина нового образца. Вторую половину она ищет не для того, чтобы, найдя, успокоиться, раствориться и потерять индивидуальность. Вовсе нет, смело заявляет сценарий. Она ищет мужчину сильнее себя, свое альтер эго, короля. Только перед королем она согласна капитулировать. «Один плюс один равно три» — такова арифметика любви нового типа.
Я спрашиваю актрису, что она думает про такой расклад семейного кодекса и не эти ли самые отношения равных волею судеб сложились у нее с Бардемом? С Хавьером она сыграла еще в 1992 году, в своем первом фильме «Хамон, хамон», и потребовалось восемнадцать лет, чтобы понять, что именно он — мужчина ее жизни.
Но Пенелопа в очередной раз удивляется: «Знаете, участвуя в съемках подобных роликов, я стараюсь не читать пресс-релизов. Я не хочу рассказывать чужие истории, я лишь хочу сообщить зрителям то особенное чувство, которое испытала в тринадцать лет, когда увидела рекламу Tresor с Изабеллой Росселлини и потребовала у родителей купить мне пузырек духов. Тогда Изабеллу снял Питер Линдберг. Это было романтично, прекрасно, женственно, но в то же время было ясно, что в кадре — очень независимая женщина. Возможно, для кого-то столь памятными стали совсем другие образы, но для меня — Изабелла».
Несколько месяцев назад Пенелопа попробовала себя в качестве режиссера — сняла мини-фильм для записного соблазнителя, бренда Agent Provocateur. Для него же вместе с сестрой Моникой сделала коллекцию белья, и этот ролик с красавицами самых невероятных форм вроде Ирины Шейк здорово скрасил мужской части планеты рабочий полдень.
«Так может, оставить Роба без работы и следующий ролик для Lancome снять самой?» — «Стоит подумать, — смеется Пенелопа, — Lancome — великий бренд, и я бы почла за честь встать по другую сторону камеры. Кстати, в следующем году у меня намечено три режиссерских рекламных проекта. Один — снова для «Агента», про два других пока не скажу, боюсь, сглазят. Ну а лет через десять можно задуматься и о полном метре».
Выведывать секреты красоты у красавицы, которую собственная красота не заботит, — непростая задача. Мама Пенелопы много лет держала парикмахерскую, и именно новую стрижку актриса считает самым действенным средством anti-age: «Минус пять лет, и никаких усилий». Салон, где неторопливо протекали дни ее обычного детства, она называет и своей первой театральной школой: «Я видела, как клиентки изливали перед мамой душу, рассказывали свои женские истории — парикмахерам доверяют немало секретов».
Сама она вот уже двадцать лет делит женские тайны с Пабло: этот сеньор «руки-ножницы» всегда ездит с Пенелопой в командировки, вот и сегодня перед интервью целый час потратил на то, чтобы расплести узелки на ее длинных, вконец запутавшихся волосах: «С ума сойти, я целую вечность не делала укладку».
Красавица, взглядом парализующая мужчин, в перерывах между съемками живет вполне земной жизнью: «Все, что мне надо, — щедрая порция крема Genifique, немного румян, тушь Hypnose и натуральный блеск для губ».
Нет ли здесь противоречия? Стремиться жить как все и на каждом шагу смотреть с плакатов, вызывая не только восхищение, но и зависть, и нездоровый интерес к своей персоне? «Вовсе нет. Я не считаю, что участие в рекламе — это жертва с моей стороны. Это большая удача. А зависть? Я давно не читаю, что про меня пишут: ни хорошего — иначе легко поверить в то, что ты великая, — ни тем более плохого». Сокровище, а не девушка.