Московское российско-турецкое соглашение от 5 марта, оформленное как «Дополнительный протокол» к «Меморандуму по стабилизации ситуации в зоне деэскалации от 17 сентября 2018 года», не испытывает нехватки в экспертных оценках. Штатные и внештатные пропагандисты с обеих сторон твердят о блестящей победе своей дипломатии. Радикалы с обеих сторон выражают недовольство, призывая, с одной стороны, идти до конца и порвать Турцию на лоскуты, параллельно запретив турецкие помидоры и отказавшись от турецких курортов, с другой — отомстить за гибель турецких аскеров, выстроив небоскребы из черепов российских военных и сплясав зейбек в президентском дворце Башара аль-Асада в Дамаске.
Как же на самом деле оценить данное соглашение? Чья дипломатия оказалась сильнее? Кто одержал верх, и кто уступил в переговорном сражении? И, наконец, что же представляет из себя этот протокол — дипломатический прорыв в урегулировании сирийского кризиса или очередной мертворожденный документ? Попробуем разобраться бесстрастно.
Начать, пожалуй, стоит с очевидного факта: несмотря на кажущуюся тяжесть ситуации и кровопролитные бои, прямой военный конфликт в планы ни одной из сторон не входил. Помимо наличия прочных экономических, энергетических, коммуникационных и прочих связей, на нынешнем историческом этапе стороны просто обречены дружить. Понятно, что Эрдоган еще при подписании сочинских договоренностей в 2018 году не собирался выполнять свою часть обязательств — «удалять» из Сирии Аль-Каиду и деблокировать дороги. Но и не отреагировать на нынешние беспрецедентные потери своей аскерни он тоже не мог. Этого ему бы не простили «ястребы» внутри страны. И в этом плане Путин помог ему выйти из конфликта, «сохранив лицо», хотя при этом слегка унизив — и томительными минутами ожидания в приемной, и прозрачными намеками в виде элементов символизма в антураже зала.
А начиналось все для турок довольно браво — с грозного султанского ультиматума с требованием к сирийской армии до 1 марта вернуться на прежние позиции из первоначального Сочинского соглашения, а затем крупного наступления, сопровождавшегося бенефисом турецких дронов. Как выяснилось позднее, бенефис во многом оказался блефом и привычным пиаром на фоне 48-часового одностороннего прекращения Россией воздушного прикрытия своих союзников в Идлибе.
Потом, после двух суток несогласованности (назовем это так), все вновь встало на свои места. Турецкие беспилотники посыпались с неба под огнем сирийских ПВО, заполыхала броня, широко распиаренная турецкая военная операция «Весенний щит», по сути, с оглушительным треском провалилась: совместное наступление турок, их прокси и террористов Аль-Каиды было не только остановлено, но сирийская армия при поддержке «Хезболлы» и проиранских ополченцев сумела отвоевать большую часть территорий, контроль над которыми был утерян за эти дни. Кроме того, сирийские военные, обладающие колоссальным боевым опытом, наглядно продемонстрировали, что могут успешно противостоять второй по численности армии НАТО, оснащенной и подготовленной по самым высоким западным стандартам. Что же касается натасканной и экипированной турками так называемой «Сирийской национальной армии», то ее солдаты, прославившиеся при наступлении в северо-восточных курдонаселенных районах страны как отличные мародеры, в боях с серьезным противником показали себя откровенно никудышными бойцами, вынужденными отступать, а то и открыто бежать, прячась в турецких наблюдательных пунктах, смешавшись с кадровыми турецкими военными, дабы обезопасить себя от дальнейших ударов сирийских войск. К моменту переговоров перед Эрдоганом уже замаячила дилемма: либо осознанно идти на эскалацию конфликта, задействовать дополнительные подразделения и технику и получать обратно вереницы гробов, либо быть разгромленным на поле боя. Вот с таким «багажом» Эрдоган и его делегация, составленная из глав силовых ведомств и советников по нацбезопасности, прибыла в Москву.
Разумеется, Путин как отличный переговорщик, слегка отхлестав своего турецкого визави вышеупомянутым символизмом и констатацией нарушения Турцией заключенного в Сочи соглашения о нейтрализации джихадистов, в дальнейшем сделал все, чтобы капитуляция Эрдогана не выглядела столь явной. Были и соболезнования по уничтоженным аскерам, и скромное неупоминание о бомбежках турецких позиций российской авиацией.
Что в активе российской (и сирийской) стороны? Во-первых, еще раз была публично подтверждена территориальная целостность и неделимость Сирии. Во-вторых, получено повторное обязательство Турции приступить к ликвидации террористических группировок. В-третьих, произошло закрепление освобожденных территорий за сирийским правительством (о своем грозном ультиматуме Эрдогану пришлось забыть). В-четвертых, было заявлено о разблокировании трассы М-4, создании 12-километровой зоны безопасности вдоль нее и уходе боевиков на север от трассы, что фактически и являлось изначальной целью февральского наступления сирийской армии, но зато теперь будет сделано без риска для жизни сирийских солдат.
Разумеется, подписанный протокол, предотвративший прямой военный конфликт между Россией и Турцией, не решает всех проблем на местах. Каким образом Турция сумеет разоружить боевиков Аль-Каиды, которым всего несколько дней назад она предоставляла вооружение, транспорт и с которыми осуществляла совместную координацию действий? Как в оставшиеся до 15 марта несколько дней она сможет осуществить разблокирование трассы М-4 и эвакуацию всех боевиков из 12-километровой зоны вдоль нее для совместного российско-турецкого патрулирования? А ведь перед Турцией еще и остается проблема, связанная с гуманитарным кризисом, вызванным сотнями тысяч беженцев, перемещенных в результате боевых действий.
Собственно, и Хуррас-ад-Дин, и Хайят Тахрир-аш-Шам уже отвергли итоги московской встречи и объявили о продолжении военных действий. Стало быть, в данной ситуации невыполнение Турцией своих обязательств по соглашению перестает носить критический характер, тем более что своим недальновидным шагом в виде фактического объявления войны официальному Дамаску Эрдоган вынудил сирийскую армию также пересечь «линию невозврата»: теперь для сирийских военных бомбардировки турецких позиций, уничтожение турецких аскеров и военной техники превратились в данность, и в случае необходимости повторные удары по турецким целям будут нанесены без всякого промедления. А учитывая отказ террористов от выполнения соглашения, велика вероятность того, что уже в ближайшее время сирийская армия и ее союзники при российской поддержке с воздуха возобновят военную операцию в Идлибе. Эрдоган же больше не сможет открыто поддерживать террористов, дабы не ставить своих военных под удары российских ВКС и сирийских ВВС. Что же касается самих террористов, то после московской встречи им придется смириться с тем, что Турция больше не в состоянии их защищать и поддерживать, и выбор у них невелик: либо сражаться и погибнуть в Сирии, либо покинуть страну или же перебраться в те районы, которые Турция пока что удерживает.
Так что нынешний протокол, по всей видимости, тоже обречен на неудачу, как и все предшествующие соглашения, и является, скорее, классическим прекращением огня, временной передышкой для сторон конфликта, некоей фиксацией его неустойчивых реалий, поскольку его подписанты в данном противоборстве выступают явными антагонистами. Понятно, что свое разрешение конфликт получит лишь тогда, когда на всей территории страны будет восстановлена юрисдикция сирийского правительства.
