В качестве варианта будущего дизайна политической мозаики страны (после проведения конституционных реформ, которые предусматривают переход от действующей президентской модели правления к парламентской) рассматривается следующий расклад: министр обороны Армении Сейран Оганян становится основным претендентом от власти на пост президента или премьер-министра, а действующий президент займет кресло спикера парламента или главы правительства.
Недавно в Армении произошло важное кадровое назначение. Министра обороны Карабаха Мовсеса Акопяна перевели и указом президента Сержа Саргсяна назначили заместителем начальника генштаба ВС Армении.
Эксперты допускают, что назначение карабахского генерала помимо военного аспекта имеет также политический подтекст. Оно укладывается в логику стартовавших конституционных реформ по смещению центра политического управления с президентского кабинета на правительство.
Это кадровое назначение, по мнению аналитиков, является первым серьезным шагом на пути к масштабным кадровым перестановкам.
«Мы снова можем стать свидетелями задействования органической связи между силовиками и политиками. То есть, как видные представители силовых ведомств с боевым прошлым плавно входят в политику и становятся фигурами первого ранга», – считают большинство экспертов в Армении. Ведь предыдущие два из трех президентов независимой Армении являются непосредственными участниками войны в Карабахе и имеют солидное боевое прошлое.
Не армянское ноу-хау
Доминирование комбатантов на политической и экономической площадках, особенно в стране с шаткой партийно-политической системой, не новость. Такого рода явления имели место во многих странах мира – от США (после колониальной войны) и стран Латинской Америки до Турции после военного переворота. Аппетит вернувшихся из войны комбатантов сложно удовлетворить истощенному военными расходами государству.
В связи с этим для недопущения жесткого столкновения интересов с ветеранами, политическая элита начинает их своеобразную «обсервацию» в виде раздачи должностей или бизнес-квот.
Чтобы не допускать столкновения интересов с ветеранами, вернувшимся с боя раздают должности и бизнес-квоты
В связи с этим достаточно типичны слова президента США Бенджамина Франклина, который считает нормальным то, что после возвращения с войны комбатанты берут свой «кусок власти».
«Пусть те, кто во время войны храбро сражался, защищая коммерческие интересы своих соотечественников, в мирное время научатся кормиться с них. Пусть они пройдут школу коррупции у великих и подлинных контрабандистов, но прочесывают на вооруженных лодках каждую бухту, пристань, реку, залив, гавань или закоулок по всему побережью вашей колонии, останавливают и задерживают каждое каботажное судно, каждую деревянную лодку, каждого рыбака», – сказал Франклин.
Аналогичная ситуация сложилась в Армении после карабахской войны. Приход к власти комбатантов случился почти сразу после окончания активных боевых действий в Карабахе в 1994 году. Представители ветеранов, вернувшись с поля боя, под руководством национального героя Армении, ныне покойного Вазгена Саркисяна (он занимал также посты министра обороны и премьер-министра страны) сконцентрировали в своих руках политические и экономические рычаги.
После войны в Карабахе в 1994 году вернувшиеся ветераны сосредоточили в своих руках политические и экономические рычаги
Они сформировали союз ветеранов войны «Еркрапа», где был сконцентрирован костяк военной элиты страны, который в конечном итоге интегрировался с властью.
Карабах легитимизовал политику
Наиболее яркий период политического присутствия корпорации «ветеранов» пришелся с 1996 по 1999 год. Это был пик политической популярности комбатантов. Они сыграли решающую роль в двух судьбоносных политических процессах – президентские выборы 1996 года и «дворцовый переворот» 1999 года, когда президент Левон Тер-Петросян был вынужден подать в отставку.
Лидер «касты» ветеранов Вазген Саркисян после президентских выборов 1996 года, когда набравший 41% голосов оппозиционный кандидат Вазген Манукян оспаривал итоги голосования, сделал заявление, которое хорошо помнят многие.
«Если бы они (оппозиция) набрали все 100% голосов, то и тогда я не позволил бы им прийти к власти», – заявил Саркисян, тем самым фактически дав понять, что на тот момент реальной властью являлись военные.
Вазген Саркисян занимал высокие государственные посты – был министром обороны и премьер-министром. Тесно дружил с тогдашним министром обороны России Павлом Грачевым, который подарил ему на день рождения истребитель Су-25.
Ключевую роль в отставке Тер-Петросяна также сыграла команда Вазгена Саркисяна. Основной причиной «дворцового переворота» был Карабах и процессы вокруг него. Вообще та война, можно сказать, обусловила многие особенности внутренней и внешней политики страны. Карабах определял суть армянской политики и стал ее центральным звеном.
Война в Карабахе определяла суть армянской политики и стала ее центральным звеном
«В кризисе власти вопрос Карабаха – лишь повод. Проблема более глубока и связана с основами государства, а также выбором между миром и войной. Ничего странного не произошло, просто в Армении потерпела поражение "партия мира и достойного примирения"», – признал после отставки Тер-Петросян, который по сей день был единственным президентом, не принимавшим непосредственного участия в военных действиях в Карабахе.
.jpg)
Левон Тер-Петросян. Фото: minval.az
После него на пост президента избирался один из лидеров карабахского движения Роберт Кочарян, которому на смену пришел другой лидер и участник войны Серж Саргсян.
Без разделительных линий
Впрочем, «каста» ветеранов «переварила» отставку президента, поскольку им, по мнению экспертов, легитимность придавала в первую очередь победа в войне.
«Победа в войне легитимизировала их политическое присутствие, чего, скажем, не было в Азербайджане и Грузии. Плюс к этому в Армении была уникальная система, которая смогла создать сложную комбинацию между добровольческими отрядами однопартийного происхождения, отрядами самообороны и военными профессионалами Советской армии. Именно на этой базе была сформирована армия. В связи с этим у военных была широкая социальная база и поддержка», – пояснил в беседе с корреспондентом КАВПОЛИТа политолог Сергей Минасян.
.jpg)
Политолог Сергей Минасян. Фото: versia.am
В отличие от Украины и даже Грузии (сразу после развала СССР), военные в Армении, приходя к власти, не захватывали произвольно целые регионы или экономические куски с прицелом на автономию жизнь и без подчинения вертикали власти.
В отличие от Украины и даже Грузии военные в Армении, приходя к власти, не стремились к произвольному захвату регионов
«В Армении этого не произошло, поскольку с самого начала это было жестко пресечено. Историю с Армянской национальной армией все помнят (она была разоружена, а многие ее представители были посажены в тюрьмы). Параллельно с этим произошла и некоторая инкорпорация военной элиты за счет самых отъявленных вояк, которые на поле боя доказали свою успешность», – подчеркнул эксперт.
По мнению Минасяна, в Армении даже дворцовый переворот и процессы после него прошли гладко, поскольку изначально «комбатанты взяли все, и им не надо было ни с кем делиться».
«По этой причине, когда Манвел Григорян (один из лидеров добровольческих отрядов – прим. авт.) возвращался из Мартакерта, по дороге он не грабил Горис, Сисиан (города на юге Армении – прим. авт.) и Эчмиацинскую республику не провозглашал. Он с самого начала был включен в эту военную машину», – пояснил политолог.
Военные слабеют, но не уходят со сцены
Назначение министра обороны Карабаха на пост замначальника Генштаба ВС Армении в очередной раз может проиллюстрировать нерушимость органической связи между военной и политической элитами. В настоящее время фактор Карабаха, а, следовательно, и «касты» ветеранов не играет прежней роли в политике, но важность его влияния нельзя исключать.
На этом фоне в журналистских и политических кругах Армении идут обсуждения грядущих политических перестановок, которые могут начаться сразу после вхождения процесса конституционных реформ в решающую фазу. Муссируются слухи, что Мовсеса Акопяна перевели в Ереван и готовят для должности либо начальника Генштаба ВС, либо министра обороны страны. А это повлечет за собой целый ряд изменений и перестановок.
Эксперты предполагают, что новым претендентом на пост президента Армении может стать министр обороны
В качестве варианта будущего дизайна политической мозаики страны (после проведения конституционных реформ, которые предусматривают переход от действующей президентской модели правления к парламентской) рассматривается следующий расклад: министр обороны Армении Сейран Оганян становится основным претендентом от власти на пост президента или премьер-министра, а действующий президент займет кресло спикера парламента или главы правительства.
Саргсян скорее будет претендовать на кресло спикера парламента, поскольку недавно лично заявил, что после окончания срока своего правления не посягнет «даже на кресло премьера».
Политические параллели
Между тем уже проводятся политические параллели между президентом Армении Сержем Саргсяном и министром обороны Сейраном Оганяном. Оба – выходцы из Карабаха, прошли боевое крещение там и перевелись в Армению через «силовой канал».
Саргсян до начала политической карьеры был военным, служил в Карабахе, занимал посты в силовых блоках. Затем стал министром обороны, вступил в ряды правящей Республиканской партии Армении, возглавил ее, заручился поддержкой системы власти и занял пост премьер-министра.
Сейран Оганян до перевода в Ереван являлся министром обороны Карабаха. А до назначения на пост министра обороны Армении возглавлял Генштаб ВС.
«Независимо от того, займет Сейран Оганян пост президента или нет, в реальности роль комбатантов сейчас существенно снизилась. Они доминировали до 2008 года, после чего произошла некоторая инкорпорация их с чиновниками. Они, конечно, не ушли с политической сцены. Сохраняют определенное влияние.
Например, популярность Сейрана Оганяна в том, что он как боевой генерал возглавляет самый крупный элемент государственной машины, который ответственен за наиболее важные сферы государственной жизни – оборону и безопасность», – считает Сергей Минасян.
Политическая востребованность военных постепенно уходит в прошлое. Их популярность падает, что естественно, поскольку после войны прошло около 20 лет, «каста» ветеранов не пополняется новыми кадрами с боевым прошлым. Политическая и экономическая реальность диктует свои условия.
Идет государственное строительство, и корпорация ветеранов постепенно трансформируется в сообщество бизнесменов. Теперь уже славное боевое прошлое не играет решающей роли для обеспечения доступа к бизнес-сферам. Успех в бизнесе больше зависит от складывающейся экономической реальности.
