Наши предыдущие лекции по ликвидации безграмотности беззубого щенка азербайджанской пропаганды Ризвана Гусейнова вызвали истеричную реакцию со стороны нашего оппонента. Бакинский «учёный» не нашёл ответа на предоставленные нами выдержки из документальных источников, подтверждающие факт исторической принадлежности Армении Куро-Араксинского междуречья. Также он решил промолчать на замечание о понятиях «экзоним» и «эндоним». Однако наше суждение об ареале топонима «Адербейджан» вызвало у Гусейнова приступ истерии. Оппонент пишет: «А теперь для этого неуча поясняем, что использованное им относительно Адербейджана слово топоним согласно научной терминологии и русскому языку есть имя собственное, являющееся названием отдельного географического объекта».
Отдадим Гусейнову должное: он выкручивается и вертится, словно уж на горячей сковородке. Однако за знание нами термина «топоним» ему беспокоиться незачем. Отметим только, что «докторант» так и не понял, что в данном случае под влиянием административно-территориальных преобразований данный топоним сместился на земли севернее Аракса, доказательства чему приводились нами в предыдущих статьях. Кроме того, мы обнаруживаем ряд различных источников, помещающих Адербейджанский регион южнее Аракса, а также чётко разграничивавших территории по обе стороны данной реки. Систематизируем в хронологическом порядке некоторые из цитат различных авторов средневековья и нового времени.
Начало X века. Ибн-Рустэ, «Книга драгоценных камней»: «Округа Адербейджана: Ардабиль, Меранд, Баджарван, Варсан и Мерага. Округа Армении: Арран (a: На полях рукописи. «Ираван (Эривань)»*.), Джурзан, Нашава, Хилат, Дибиль, Сирадж, Сугдабиль,, Баджунайс, Арджиш, Сисаджан и город Баб-вал-Абваб».
XI век. Ибн Ал-Факих Хамадани, «Китаб ал-булдан»: «Граница Азербайджана идет до рек ар-Расса и ал-Курра в Армении». (пер. Л. Е. Куббеля, В. В. Матвеева) Текст воспроизведен по изданию: Древние и средневековые источники по этнографии и истории Африки южнее Сахары. Т. 1. Арабские источники VII-X вв. М.-Л. АН СССР. 1960.
Азербайджан и Армения на карте французского географа XVIII века Ригобера Бонне (1727-1795). Аракс и устье Куры – северный предел Азербайджана, по ту сторону которых идёт Армения. Данный фрагмент весьма гармонично сочетается со сведениями Хамадани (см. выше).
Начало XIII века. Якут Хамави. «Му’аджам уль-бульдан»: “Арран – страна с иранским названием, имеющая обширную территорию и множество городов, одним из которых является Джанза, тот самый, что народом называется Гянджа, Остальные – Барда, Шамкор и Байлакан. Между Азарбайджаном и Арраном есть река, называемая Арас. То, что на севере и востоке [от] этой реки, принадлежит Аррану, а то, что на юге, – Азарбайджану”.(Т. 1, Лейпциг, 1866, с. 183.)
Аналогичные сведения мы находим и в трудах Ал-Мукаддасия, Хаукаля и Якубия (См. выше по ссылке).
Конец XIV- нач. XV вв. Шараф ад-Дин Али Йазди, «Зафар-Намэ»: “Милость царская назначила царевичу Миран-шаху области: Азербейджан, Рей, Дербенд, Баку, область Ширванскую, область Гилянскую с подвластными им (местностями) и пространство до Рума».
Как мы видим, средневековые авторы не знали Азербейджана севернее Аракса, а также представляли территории по обе его стороны как отдельные административно-территориальные единицы. По приведенным свидетельствам легко также убедиться, что ни в X, ни в XV веке Азербейджана на Кавказе не было. Между тем, напомним Гусейнову и об азербайджанских тюркских источниках XIX века, цитаты из которых нами приводились ранее. Надеемся, оппонент помнит следующую выдержку из «Гюлистан-Ирам» А.Бакиханова, автора XIX века: «Когда султан прибыл в Мияне (пограничный городок между Азербайджаном и Ширваном), Хасан-бек послал своего сына Юсуф-бека с просьбою дозволить ему оставаться в Азербайджане хотя бы до окончания зимы» (Баку. Элм. 1991). Напомним и о труде «Карабаг-Намэ» азербайджанского тюрка Адигезаля, современника Бакиханова: «Граница гянджинского ханства с Гюрджистаном проходила выше «Сынык-керпю» близ «Сури-Даша» и с Азербайджаном – у Худаферинского моста». (Мирза Адигезаль-бек. Карабаг-наме. АН Азерб.ССР, Баку, 1950. Пер. В. Н. Левиатова). Так о чём идёт речь, если даже сами азербайджанские историки помещают Адербейджан за пределами Закавказья? Бакиханов и Адигезаль даже не подозревали, что спустя столетие Адербейджан «сместится» на северные берега Аракса. Что же касается причисления к Адербейджану некоторых земель севернее Аракса, то повторимся: это не более, чем результат административно-территориальных преобразований, заключавшихся в подчинении ряда закавказских территорий Тавризу.
Далее «еревангалинец» переключается на иранское наречие азари, которое тщетно пытается представить в виде предтечи современного «азербайджанского» тюркского языка. И выдаёт следующий перл: «А ведь проблема в том, что восканапатый жонглер так и не понял разницы между фарси и иранской языковой группой! Поясняем: к этой группе относят языки, наречия, говоры и диалекты народов Иранского нагорья, в том числе языки древних и современных тюркских народов». Суждение, откровенно говоря, насколько тенденциозное, настолько и безграмотное. Иранские языки восходят к некогда единому древнеиранскому языку, потомку арийского языка, к которому тюркские наречия не имеют ни малейшего отношения. Последние, в отличие от относящихся к индоевропейской группе иранских языков, относятся к отдельной тюркской группе алтайской языковой семьи. Никому, кроме Гусейнова, и в голову не приходило причислять тюркские языки к совершенно другому разряду. Благо, наш недалекий «оппонент», сам того не понимая, опроверг своё собственное суждение, предоставив выдержку из работы Л.Кристиана: «Термин «иранские языки» возник в западной науке в сер. XIX в. для обозначения группы языков, генетически связанных с Ираном как с этнокультурным регионом и родственных, близко или весьма отдалённо, господствующему на протяжении последнего тысячелетия языку Ирана – персидскому.
В обывательском сознании до сих пор нередка путаница «персидского» и «иранского». Следует помнить, что под «иранским языком» понимают не господствующий язык Ирана (персидский), а один из многочисленных языков иранской группы (к которым в том числе относится и персидский). Кроме того, не следует думать, что каждый иранский язык должен быть ощутимо похож на персидский».
Тюркские наречия не находятся ни в малейшей степени родства с фарси. Речь в работе Кристиана идёт непосредственно о потомках протоиранского языка. Каким образом тюркские языки алтайской семьи могут быть родственны персидскому языку иранской группы индоевропейской семьи, ведомо только Гусейнову, не имеющему элементарных знаний в языковедении. Существование языковых семей ему неведомо. Тем не менее, абсолютно не владея темой, оппонент продолжает разглагольствовать: «А теперь, вернемся к азарийскому языку, являвшемуся близким к современному азербайджанскому языку. Тщетны попытки армянских оппонентов приписать азарийский к фарси (как мы уже убедились наши оппоненты, не знают разницы между фарси и иранскими языками, ошибочно причисляя их всех персоязычным). К примеру, армянские умники, стремясь назвать азербайджанского поэта Гатрана Тебризи Абу Мансура (1010-1080 гг.) персом, совсем не в курсе, что для Гатрана, родным языком являлся тюркский, азербайджанский. Что, тогда в XI веке азербайджанская поэтическая школа перешла на только формирующийся язык фарси. Персидский литературный являлся в тот период формирующимся еще языком, поскольку именно азербайджанский поэт Гатран Тебризи является создателем первого толкового словаря персидского языка в истории персидской лексикографии. В произведениях Гатрана Тебризи широко отражён азербайджано-тюркский дух, обильно использованы многочисленные слова, присущие азербайджанскому языку».
Во-первых, мы отмечали принадлежность азари к иранской языковой группе индоевропейской семьи, а не конкретно к фарси, под которым зачастую подразумевался один из иранских языков (что отмечалось и Л.Кристианом). Во-вторых, свидетельство этнической и языковой иранской доминанты в досельджукском Адербейджане мы находим в трудах Истахрия, Якубия, Масуди и Хаукаля, цитаты которых нами уже предоставлялись в предыдущей статье, но, увы, остались вне внимания Р.Гусейнова. Ну, и, в-третьих, касательно «тюркского духа» Катрана Табризи: представляем вниманию читателей и азпроповцев бейт, содержащийся в одном из произведений данного поэта (представлен в работе Э. Олла-Резы «Азербайджан и Арран»):
“Устремились тюрки на разбой,
Все кровожадные и жестокие.
Боже, ты рассеял по свету целый народ,
Будь то в Занджане, в Горгане, в Амоле, иль в Сари.
Из их тел, ты, сделал холмы в равнине Сараба,
А с холмов, сотворенных из человеческих тел,
Потекли реки крови.
Вытянувшуюся до небес процветающую крепость
Ты в одночасье сравнял с землей”.
Неужели это и есть олицетворение «тюркского духа» Катрана? Вопрос, естественно, риторический. Кроме того, Гусейнов не предоставил никаких доказательств тюркоязычности Катрана. Между тем, живший в X веке Якубий ясно говорит о персидском и арабском населении Адербейджана, не упоминая при этом тюрок. Истахрий и Хаукаль в качестве главного языка Адербейджана называют «персидский», однако под ним, как мы видим выше, подразумевается один из собственно иранских языков. Масуди включает в ареал расселения персов (под которыми имеет в виду всё ираноязычное население) Адербейджан и называет азари одним из их наречий.
Николай МЕЛКУМОВ
