Понимал ли «Запад», что действительно произошло с СССР, понимал ли суть распада? Конечно, понимал. Мало кто удержится от искушения представить падение противника, как победу собственных ценностей – тем более, если обеим сторонам выгодно играть в эту игру.
«Запад» прекрасно понимал, что в СССР демократизация возможна только «сверху» в виде разного рода «послаблений», поскольку все остальное общество о демократии знает только то, как это слово пишется по-русски. Все «демократы» горбачевского времени в лучшем случае были просто советскими интеллигентами, которым надоело существовать в застойном брежневском болоте и хотелось каких-то перемен. То ли свободной продажи жвачек, то ли демонстрации в кинотеатрах эротических фильмов без купюр, то ли «свободных выборов», о которых они прочитали в книжках…
Поэтому «Запад», если кто помнит то время, совершенно не жаждал распада СССР (за исключением Прибалтики, которую всегда рассматривал как часть Европы). Плавные «послабления» внутри означали плавное «ослабление» советской военной и идеологической угрозы, без риска того, что в результате резкого кризиса и распада ядерное оружие попадет в опасные руки...
Важно понимать, кто был опасен с точки зрения «Запада». Вся его стратегия после второй мировой была направлена в первую очередь против национализма, в котором увидели причину фашизма и нацизма. Соответственно главной опасностью считался приход к власти в республиках национальных сил. (До поры до времени, пока расшатывались основы прежнего СССР эти национальные силы соглашались считать демократическими, но уже в конце перестройки Запад перестал их поддерживать.) Второй опасностью считался реваншизм – то, что русские, у которых место нации традиционно занимала «держава», в обстановке поражения, морального и экономического кризиса могут пойти за неким «вождем», «фюрером»...
В этих условиях вариант СССР на начало 1991 года «Запад» считал максимально благоприятным для себя вариантом, он с большим опасением отнесся к распаду СССР и растеканию по республикам советских вооружений, в том числе ядерного оружия (Украина, Беларусь).
Еще раз: Запад прекрасно понимал, что никаких демократов, как реальной силы на всей этой территории нет, есть просто советские интеллигенты с запасом антисоветских анекдотов. Существуют только две реальные силы: этнический национализм, делающий ставку на национальные государства, и советский правящий класс, делающий ставку на разграбление советской собственности и колонизацию постсоветского пространства.
Этому советскому правящему классу для его стратегии тоже необходимо было временно поддержать и даже инициировать для ослабления прежней конструкции национальные движения в республиках. Однако, в самой ближайшей перспективе двух-трех лет национальные движения, конечно, стали, как и для «Запада» (точнее "западного" правящего класса), главным врагом советского правящего класса.
Естественно, напрашивался взаимовыгодный союз между «Западом» и этим правящим классом. Этому классу с санкции "Запада" была отдана на откуп вся территория с превращением советских республик в колонии московской метрополии. Тем самым фактически была исключена возможность более или менее мирного построения национальных государств, в том числе в России, возможность появления хоть каких-то элементарных демократических норм, элементарной социальной справедливости.
Возрождения СССР в результате такой колонизации "Запад" не опасался. Наоборот – была уверенность в том, что проблема переформатирования постсоветского пространства загрузит московскую метрополию на долгие десятилетия и окажется неподъемно сложной.
Однако вызовы, с которыми столкнулся "Запад", привели к тому, что он потерял фокусировку на постсоветском пространстве. Там советский правящий класс эффективно поделил внутри себя всю собственность. Его амбиции резко выросли и он стал «заказчиком» новой державы, новой империи. Причем важно, что правящий класс увидел в этом проекте возможность консолидировать русское большинство как свой ресурс, легализовать и легитимизировать свой в России статус, став из грабителей великодержавниками.
Нет смысла оценивать действия "Запада" или советского правящего класса с точки зрения морали, поскольку это политическая стратегия. Речь можно вести только об ошибках, поражениях, успехах. Сейчас двадцатипятилетний союз должен распасться, как рано или поздно распадается всякий союз. Это важный момент.
Сегодня забавно слышать, как обожравшийся собственностью советский правящий класс называет национальные силы «фашистами», а Запад пытается изобразить их «демократами» или же тихо отодвинуть на второй план в пользу воспроизводящегося по инерции типа никчемного советского интеллигента (Яценюк и проч.). Проблема в том, что национальным силам и движениям, которые были почти полностью вытеснены с политического поля и не имеют пока ни серьезных лидеров, ни политического опыта, грозит снова стать инструментом в руках своих врагов.
