– Всеволод Леонидович, вы более 20 лет возглавляете Союз журналистов России. Что за это время изменилось в обществе и нашей профессии?

– За это время изменилось многое. Мы продолжаем доказывать, что журналистика – это основа формирования общественного сознания. Что это глаза и уши общества и что нужно сделать все возможное, чтобы журналистика была основой создания общественного мнения по самым важным вопросам развития и движения в будущее, помощи человеку. Но я бы не сказал, что у нас это успешно получается. Ушли очерки, глубокие исследования жизни, прогнозы и оценки событий. Сейчас средства массовой информации описывают ситуацию, факт, явление, но меньше всего сегодня занимаются журналистским расследованием. Я думаю, что это все, конечно, привело к некоему падению статуса нашей профессии. Сейчас везде лишь особое мнение журналиста, когда он как фарисей берет на себя право толковать любые факты, поступки, события и думает, что это наша профессия. Это не наша профессия. Я все чаще вспоминаю, как я защищал диплом журналиста в 1969 году на факультете журналистики Ленинградского университета. Я написал работу, в которой убеждал, что журналистика – это нечто среднее между наукой и искусством. Как искусство журналистика имеет тот же субъект исследования – это человек и окружающий его мир. Только искусство создает иллюзорную модель действительности, а журналистика создает реальную модель. Я доказывал, что отношение журналиста к миру и субъекту познания – это исследование и это объединяет его с наукой. Я был тогда самонадеянным мальчиком, и мне казалось, что я такой вот открыватель роли журналиста. Однако руководитель моего диплома, известный публицист Борис Гусев, когда прочитал мой диплом, неожиданно возмутился: «Молодой человек! Журналистика – это важнейшая часть мировоззрения, это целый мир чувств, эмоций, взглядов, позиций, отношений, интриг. А вы так запросто привели ее к чему-то среднему между наукой и искусством». И в результате возник конфликт на защите диплома, когда оппоненты диплома признали, что мой диплом – лучший за последние десять лет, а мой руководитель кричал на меня, что я циник. С тех пор прошло много лет, и сегодня я прихожу к выводу, что я действительно тогда был циником. Потому что журналистика гораздо богаче и полнее. Мы же сегодня ушли от этого понимания, все чаще у нас – информатика, мы информируем якобы точно и верно, что произошло в мире и стране. Иногда информируем по чьему-то заданию, по чьей-либо просьбе или по чьему-либо требованию. Это все не журналистика, это выглядит очень позорно. И многие проблемы сегодня не решаются в обществе, потому что мы ушли от своей главной задачи, от сути своей профессии.

– Почему же так произошло?

– Сегодня всем заправляет попса – в политике, в бизнесе, в политтехнологиях, также она пришла в искусство и науку. И, к сожалению, в журналистику. Но я думаю, что мой пессимизм будет опрокинут в конце концов, общество выздоровеет, и попса схлынет. Я уверен, что все это преходящее. Настоящая журналистика вернется – и в печатных СМИ, и в Интернете. Это будет та часть нашей работы, которая будет востребована и которая будет вызывать доверие у людей, читающих нас и обращающихся к нам, чтобы принять правильное решение, чтобы определить свой дальнейший путь.

– Но сейчас, получается, СМИ перестали быть четвертой властью?

– Да. Но мне никогда эта формулировка не нравилась. Журналистика все-таки не просто нечто среднее между наукой и искусством. Это мировоззрение, познание мира, окружающих ситуаций, людей, фактов, это личное нескончаемое познание. И влияние ее лишь такого рода, что люди увидят, узнают и примут правильное решение, будут изменять мир к лучшему, придут к каким-то подвигам, поступкам, действиям.

– Существует ли сегодня свобода СМИ?

– Все зависит от выбора каждого отдельного человека. Или ты ощущаешь себя журналистом, или говоришь, что я должен зарабатывать, должен спасти свое СМИ, свою семью, мне нужны деньги. Можно ли тебя за это осуждать? Это большой вопрос. Но вопрос в том, где тут журналистика. Когда Аксане Пановой (бывший шеф-редактор «Ура.ру», осужденная на прошлой неделе за вымогательство. – «НИ») запретили заниматься журналистикой, все задались вопросом, можно ли в принципе такое запретить? А у меня возник вопрос, журналистика ли то, чем занималась эта девушка. На медийном пространстве сегодня много тружеников, иногда способных и талантливых, но они делают то, что никогда журналистикой не являлось.

– Как вы относитесь к современным информационным технологиям? Как они изменяют журналистику?

– Новые технологии – это классно. Но проблема в том, чтобы эти технологии не уничтожали журналистику и доверие к ней. Сегодня многие говорят, что, мол, время изменилось, все надо делать быстро, и в Интернете – не до журналистики, там самое главное – проинформировать или срочно объявить, кто герой или негодяй. Но мне кажется, скоро появятся люди, которые осовременят журналистское расследование и которые будут беречь свое имя. Появится статус профессии журналиста, которым дорожат в цивилизованных странах: упаси Бог, если ты испачкаешь себя заказным материалом и общество об этом узнает. Ты навсегда потеряешь свое журналистское имя, свой статус и ты не сможешь никогда вернуться в профессию.

– То есть можно сказать, что журналистка мельчает именно благодаря появлению новых технологий, когда все увлекаются ими в ущерб качеству…

– Да.

– …но когда-нибудь журналистика вернется к своему истинному предназначению?

– У меня сейчас любимая байка о своей внучке Василисе. Я читаю ей сказку, как злые люди увели ребенка в лес и бросили, чтобы его съели серые волки. Когда серые волки окружили этого ребенка, моя внучка сказала: «Перестань читать, я скажу, что было на самом деле». «И что было?» – спрашиваю. А она отвечает: «Тут появляюсь я и включаю фонарик!» Это искренняя тяга помочь существует в любом человеке от рождения. Но мы сегодня увлеклись попсой, которая доказывает, что зло тоже привлекательно и не хуже, чем добро, а зависть – это двигатель прогресса, и не будь зависти, не было бы развития науки и искусства. Это чушь. Все равно добро победит, и журналистика защитит добро.

– С какими еще проблемами журналистика сталкивается в настоящее время?

– Очень трудно человеку отстоять свой выбор. Это связано со статусом, с зарплатой, с риском для жизни и здоровья. Я недавно прочитал очерк Захара Прилепина «Печальный плотник…» о том, как можно быть счастливым вопреки всему. Прилепин для меня открылся как журналист, вот такие люди могли бы помочь тем, кто живет в России. Поэтому всем журналистам желаю взяться за свои блокноты, пуститься в путешествие и найти тех героев, которых мы уже давно на радио, на телевидении не видим.