Минобороны против "правозащитников": какова позиция правительства?

28 февраля заместитель министра обороны Армении Габриел Балаян выступил с рядом громких и вызвавших бурную реакцию заявлений. Госчиновники, а уж тем более представители Минобороны редко позволяют себе откровенность в такого рода щепетильных вопросах, однако, с другой стороны, проблема назрела и перезрела и требовала наконец озвучивания и вмешательства правоохранительных органов. Замминистра сказал то, что давно витает в воздухе и обсуждается в соцсетях, ожидая государственного мышления и отделения зерен от плевел: здоровой критики и трезвых подходов - от кликушества и обслуживания чужих интересов в вопросе нашей святая святых - Армянской армии.

Напомню, что Балаян затронул тему так называемых правозащитников, озвучив в их адрес ряд жестких и шокирующих обвинений. По его словам, эти люди любыми способами провоцируют родственников погибших, накаляют и без того трагическую ситуацию, звонят и навещают родителей и даже пытаются говорить с ними о финансах. "Я не знаю, кто или зачем финансирует этих людей, предполагаю, что они получают деньги за то, чтобы заниматься каждым отдельным случаем, - отметил представитель МО и добавил: - Я называю их "правозащитниками в кавычках". У меня даже есть сведения, что они осуществляют разрушительную деятельность. У нескольких из них, по моему представлению, вызывает восторг каждый трагический инцидент".

Габриел Балаян выразил при этом уверенность, что правоохранительные органы займутся подобными случаями, так как эти люди лишь усиливают горе родных, рассказывая им всяческие истории, снабжая очевидно лживой, по мнению замминистра, информацией. При этом он отказался называть имена, отметив, что журналисты очень хорошо знают, о ком идет речь. И добавил, что озвученная информация - результат анализа данных в министерстве.

Чуть позже пресс-секретарь Министерства обороны Арцрун Ованнисян сообщил радио "Азатутюн", что заявление заместителя министра обороны о том, что "некоторые правозащитники занимаются разлагающей деятельностью и ликуют по поводу каждого инцидента в армии", является официальной точкой зрения оборонного ведомства.

Имена, повторимся, названы не были, однако спустя пару дней поговорка "На воре шапка горит" нашла свое блестящее подтверждение: забеспокоились и попытались поднять шум те НПО, "правозащитники", а также СМИ, которые моментально узнали себя и свой почерк в озвученных обвинениях. Не случайно, что статьи, в которых данные деятели изложили свое возмущение, были опубликованы главным образом на двух сайтах: радио "Азатутюн" и epress.am. Если сайт армянской службы радио "Свобода" не нуждается в представлении, то второй известен в основном тиражированием азербайджанских пропагандистских опусов, а также целенаправленным обливанием грязью традиционных ценностей армянского народа, в том числе Вооруженных сил РА.

Публикации на данных ресурсах в свою очередь дают основания сделать определенные выводы. Прежде всего о том, кто именно на протяжении долгих лет финансирует организации, якобы занимающиеся проблемой прав человека в армии.

Так, некая Жанна Алексанян, давно подвизающаяся на ниве "правозащитника-журналиста" и возглавляющая НПО "Журналисты за права человека", назвала слова Габриела Балаяна "вульгарными" и заявила: "Армия подотчетна общественности, она обязана работать открыто и прозрачно. И мы не откажемся от нашего стиля работы". О том, что в любом государстве, а уж тем более находящемся фактически в полувоенном положении, армия никак не может быть приравнена к остальным общественным институтам в смысле открытости и прозрачности, сия деятельница, по всей вероятности, и слышать не желает. Далее Алексанян обрушилась на власти в целом, заявив, что, дескать, кадровыми изменениями ничего не изменится и "правительство также не заинтересовано в том, чтобы в армии что-то изменилось".

Представительница Хельсинкской ассоциации Нина Карапетян сильно забеспокоилась за собственную участь, заявив, что замминистра "сделал мишенью правозащитников". Далее она сказала, что, "когда общественность слышит, что в отношении правозащитников могут быть возбуждены уголовные дела, в обществе появляются опасения, беспокойство", не приведя ни единого случая того, когда и как в Армении преследовались или преследуются правозащитники, - в кавычках или без (хотя последних, судя по всему, в стране уже не осталось, но это тема отдельного разговора). И поспешила заверить в собственной бескорыстности, заявив, что "не зарабатывает ни единой лумы на делах солдат", а также возмутившись тем, что власти не отреагировали на слова Балаяна.

Адвокат указанной Хельсинкской ассоциации Ара Гарагезян пошел еще дальше и сообщил, что правозащитники годами подвергались давлению при прежней власти. Почему такие чиновники продолжают работать в системе и после "бархатной революции", он не понимает. При этом Гарагезян, потребовавший от Габриела Балаяна конкретных примеров, сам не привел ни единого примера того, как правозащитников "преследовали при прежней власти". Не остались в стороне и представители еще одной организации - Human Rights House, призвавшие Давида Тонояна "обсудить поведение заместителя и при наличии оснований подвергнуть его дисциплинарной ответственности". Одна из них, Зара Ованнисян, потребовала большей открытости в вопросах, касающихся армии, и также попыталась играть на чувствительной струнке нынешних властей, заявив, что, несмотря на ожидания, после революции серьезных изменений в вооруженных силах нет.

Представитель НПО "Диалог мира" Эдгар Хачатрян считает, что заявления замминистра преследовали цель "отвлечь внимание общества от поднимаемых проблем и заставить нас замолчать". "Это в первую очередь противоречит революционным ценностям, за которые мы вышли на улицу", - помпезно заявил он и обратился к Николу Пашиняну с предостережением о том, что "контрреволюционеры сидят в первую очередь в правительстве".

Обратим внимание на несколько примечательных аспектов сказанного. Прежде всего - эти люди усиленно пытаются создать впечатление, что именно они более всего озабочены смертями в армии в небоевых условиях. Во-вторых, они столь же усиленно пытаются создать впечатление об угрозе собственной деятельности и личной безопасности. Возможно, делается это в расчете на увеличение грантовых потоков. Однако не приходится сомневаться, что в отчетах разного рода правозащитных международных организаций эти заявления непременно найдут место в перечне негативных явлений в Армении.

Вместе с тем есть и куда более серьезные вопросы, в том числе тривиальный: смотрите, кто говорит. Все указанные организации существуют на зарубежные гранты, и информацию об их финансировании, в том числе Фондом открытого общества (Сороса), легко найти в сети. Кстати, все эти НПО в прошлом году были в списке тех, кто выступил в защиту отделения Фонда Сороса в Армении.

Мы далеки от мысли утверждать, что все выдаваемые зарубежными донорами армянским неправительственным организациям средства предназначены и используются исключительно во вред Армении и интересам государства. Благо, имеется множество примеров обратного. Однако в данном случае вопрос куда более деликатный и чувствительный, ибо касается Армянской армии. В какой мере армия должна быть открытой структурой в целом и насколько допустим доступ в эту структуру тех, кто реализует разного рода проекты на средства из-за рубежа? Можем ли мы всегда быть уверены в том, что эта деятельность "в защиту прав человека" направлена исключительно на благо вооруженных сил?

Если есть даже крупица неуверенности в этом (а заявления Балаяна дают более чем веские основания сомневаться), то доступ этих "правозащитников" в армию должен быть однозначно перекрыт. И какие-либо на обязательства страны в области демократии и прав человека не должны распространяться на Армянскую армию. Пусть сколько хотят кликушествуют, кричат о нарушении своих прав и угрозах собственному благополучию - этот вопрос следует решить раз и навсегда. Кстати, отсутствие внимания со стороны иных СМИ и реакции в обществе на заявления указанных лиц убедительно свидетельствуют, что их вопли и дальше не окажут особого влияния на настроения общественности.

Далее в словах "правозащитников" просматривается четкое стремление добиться от властей реакции на заявления представителей Министерства обороны, которые, дескать, являются засевшими в правительстве "контрреволюционерами". Мессидж насколько примитивный и пошлый, настолько и рассчитанный на то, чтобы правительство - в первую очередь премьер-министр - открыто встало на защиту данных НПО и наказало их "обидчиков". Более того, под этим подразумевается более широкий подтекст: открытая поддержка организаций, существующих на средства зарубежных грантов, и защита от общего "врага" - "контрреволюционеров".

Ситуация для правительства, надо признать, более щекотливая, нежели во всех остальных случаях, ибо вопрос касается армии. О потенциальных последствиях в случае, если власти вдруг поддержат "правозащитников" в пику собственному Министерству обороны, даже и думать не хочется. С другой стороны, правительство и Минобороны в первую очередь обязаны предпринять четкие и конкретные шаги с целью доказать, что ситуация в армии должна и контролируется исключительно государством и соответствующими госструктурами. Это, разумеется, необходимо сделать не для того, чтобы заткнуть рты грантоедам от армии, но исходя из первостепенных интересов государства и народа.

Наконец, последнее. Понятно, что высокопоставленный чиновник никогда не стал бы публично говорить о том, в чем не уверен или чему не имеет доказательств. Посему крайне необходимо, чтобы вопросом занялись правоохранительные органы. Это нужно еще и для того, чтобы в дальнейшем неповадно было разного рода проходимцам лезть в армию и устраивать оплаченный зарубежным дядей шабаш на крови наших солдат и на горе родителей. Это нужно для того, чтобы оградить армию и общество от деятельности тех, кто строит собственное благополучие на проблемах в армии и ловко пользуется ими с целью добиться очередного гранта.

Но в первую и главную очередь это нужно нам самим и нашему государству: иметь армию сильную и не уязвимую не только для внешнего врага, но и для внутренних "правозащитников" и прихлебателей с чужого и далеко не всегда дружеского стола.