Когда поступили сообщения о том, что шестичасовые переговоры в тбилисской гостинице «Билтмор» между представителями правящей партии «Грузинская мечта» и оппозиционными партиями завершились безрезультатно, стало ясно, что ситуация в стране меняется радикальным образом.
Дело в том, что ранее многие эксперты предполагали, что «Грузинская мечта» для поиска компромиссных решений самостоятельно вступит в контакт с представителями оппозиционных сил. Но такого не произошло. Главными модераторами в переговорах власти и оппозиции выступили представители аккредитованного в Грузии западного дипломатического корпуса, в частности посол Европейского союза Карл Харцелл и исполняющая обязанности посла США Элизабет Руд. Они проводили встречи и консультации как с представителями «Грузинской мечты», так и лидерами некоторых оппозиционных партий, добились того, чтобы те вступили в переговоры друг с другом. Но почему правящая партия позволила себя уговорить, понимая, что оппозиция намерена через парламентскую реформу отстранить ее от власти? Причина одна, и главная. По мнению главного редактора Грузинформ Арно Хидирбегишвили, протестное движение в Тбилиси, начавшееся 14 ноября, когда парламент не принял обещанный после «ночи Гаврилова» законопроект о переходе со смешанной на пропорциональную систему парламентских выборов, стало выдыхаться.
«Мы увидели за все дни протеста 22 партии, они не смогли даже на пике собрать больше полутора тысяч человек, у них по всей Грузии не наберется больше пяти тысяч, — заявил Хидирбегишвили. — Эта волна начала уже захлебываться… Даже ресурса, чтобы поднять большой пласт народа, электората, у них нет». Так что команда Бедзины Ивашишвили одержала три тактические победы. Первая: сбила первую летнюю волну вспыхнувших под антироссийскими лозунгами протестов, пообещав тогда парламентскую реформу. Вторая: обнулила ситуацию, заявив об отказе от перехода на пропорциональную систему парламентских выборов. Третья: обозначила, что западный дипломатический корпус, выступая в роли посредника в диалоге между властью и оппозицией, спасает лицо не власти, а оппозиции. Что касается последней, то с ее стороны была допущена серьезная тактическая ошибка. Вместо того, чтобы последовательно вести борьбу за вырванную у «Грузинской мечты» уступку, когда депутатские мандаты должны были бы распределяться между политическими партиями и избирательными блоками, получившими не менее трех процентов голосов избирателей, принявших участие в выборах, она предложила малопонятную гражданам страны так называемую «немецкую модель», которая, кстати, не соответствует Конституции Грузии.
Чтобы привести всё в соответствие, необходимо провести изменения в Основном законе страны, что в нынешней ситуации до намеченных выборов в парламент в 2020 году просто невозможно. Да и то успех гарантирован лишь в случае победы на них сил оппозиции. В свою очередь генсек «Грузинской мечты» Каха Каладзе сообщил, что в 2020 года параллельно будет проведен плебисцит по вопросу возможного полного отказа от пропорциональной системы и перехода к мажоритарной системе выборов парламента. Что дальше? Объявлено, что диалог власть-оппозиция будет продолжен. Это приветствуется западным дипломатическим корпусом. В такой ситуации возможное продолжение акций протеста выгодно как власти, так и оппозиции. Власть всегда может обвинить оппозицию в стремлении к дестабилизации политической ситуации, а оппозиция будет пытаться использовать протесты как средство давления на власть. Две силы в свои интересах будут раскатывать, как биллиардный шар по политическому полю, западный дипломатический корпус, которому уготовлена участь «таскать каштаны из огня». И кто знает, после какого раунда переговоров и когда по времени власть и оппозиция, а может быть, каждая в отдельности, объявят, что обсуждение реформы избирательной системы закончилось, и все займутся предстоящими парламентскими выборами.
Далеко не факт, что «Грузинская мечта» их проиграет, если, конечно, ей удастся позиционировать себя в качестве стабилизирующей силы. Тогда это станет четвертой победой Иванишвили, который будет по-прежнему выступать в образе защитника определенной формы демократии, которая не устраивает другие политические силы. Но в политике и не такое бывает.
