Во время активной фазы карабахской войны я был заместителем председателя карабахской госкомиссии по вопросам пленных и без вести пропавших и занимался обменом военнопленных и тел погибших.
Несколько солдат Армии обороны Карабаха погибли в бою в районе села Баш-Гервенд Агдамского района и останки их остались на территории, контролируемой азербайджанской армией.
Несколько азербайджанских солдат погибли там же, и их тела оказались на территории, контролируемой карабахскими войсками. Шли ожесточённые бои, и не было возможности договориться об обмене телами погибших. Было лето, стояла жара, естественно, тела похоронили.
____________________________________________________________________________________________
"В годы войны эта мечеть приняла в общем 4800 шехидов из Агдама, Геранбоя и Тертера". Подробности в статье журналиста Сеймура Кязимова.
____________________________________________________________________________________________
Наступило затишье, на меня по рации вышел человек по имени Мамед, который занимался обменом и имел на это разрешение властей Азербайджана. Мы договорились встретиться. Встреча была очень короткой, так как было жарко и нельзя было терять ни часа времени. На другой день мы договорились, что привезём тела погибших и, независимо от их количества, все тела передадим друг другу.
Передавать останки родным – дело трудное, вполне возможно, что кто-то может отказаться, и ты не будешь знать, что делать с телом. Было со мной и такое. Поэтому, в Степанакерте я собрал родных погибших и предложил им выделить по одному человеку, которые на следующий день отправятся со мной на линию фронта для опознания останков своих родных, чтобы потом ко мне не было претензий.
"Что есть, то есть"
На следующий день я и несколько мужчин (отцов и братьев погибших карабахских солдат) выехали на линию фронта. Почти одновременно с противоположной стороны, подошёл Мамед, но с ним не было родственников погибших азербайджанских солдат. Он сказал, что на линию фронта их не пустили, но они метрах в двухстах отсюда.
Мы попросили военных с двух сторон принести тела. Карабахские солдаты принесли останки азербайджанских солдат, упакованные в специальные пластиковые мешки. Дождались, когда азербайджанские солдаты принесли тела карабахских солдат. Они тоже были в мешках, но когда мы их открыли, то увидели, что тела обуглены. Мамед на наш вопрос ответил, что трупы были на передовой, из-за сильной жары не было возможности их похоронить, поэтому солдаты их сожгли и засыпали землёй.
Что есть, то есть. Я попросил, чтобы родные погибших наших солдат начали опознание останков. И был удивлён, когда после часа осмотра, каждый из них сказал, что нашёл своего родного по разным оставшимся приметам и сохранившихся обрывков одежды. Просил их снова убедиться, чтобы потом не было претензий...
Когда мы с Мамедом уже попрощались и хотели разойтись, ко мне подошёл старик-азербайджанец, тянет меня за рубашку трясущимися руками и говорит, что у него находится труп карабахского солдата. Я с недоверием посмотрел на него. Он из кармана достаёт военный билет, я открываю и читаю. Фамилию парня не помню, но помню имя - Арвид, место рождения и жительства Шушинский район. Старик рассказал, что знает о том, что его сын погиб в бою и похоронен под мостом, и он может показать место.
Это, по его словам, рассказали товарищи сына по подразделению. И поэтому он, обнаружив тело армянина, завернул его в целлофан и похоронил для того, чтобы самому обменять. Вот поэтому он здесь.
"Не могу вернуться без сына"
Если честно, мне не очень верилось, и я решил дождаться. Через полчаса четыре азербайджанских солдата принесли самодельный гроб. Открыли крышку, смотрю - точно, лежит погибший парень, завёрнутый в целлофан, и он узнаваем. Я сравнил с фотографией в военном билете - он самый...
Попросил карабахских солдат из охраны пойти со стариком-азербайджанцем и помочь принести останки его сына. Стоим, курим, ждём. Тут, смотрю, со стороны азербайджанцев бежит в нашу сторону пожилой мужчина, подбегает ко мне и говорит что-то возбуждённо, взволновано...
Отдышавшись, немного успокоившись, он просит меня помочь найти тело его сына. "Меня жена послала сюда, я сам из Загаталы, мы лезгины... она сказала, чтобы я не возвращался без сына..." Тут мужчина схватил мою руку и начал целовать...
Я вырвал руку и начал расспрашивать подробности гибели его сына. Оказалось история один в один, как у того старика, который вместе с нашими солдатами пошёл выкапывать тело своего сына: также погиб под мостом и место указали боевые товарищи. Мужчина-лезгин показал на бумаге схему местности, где погиб его сын, и говорит, что, скорее всего, он там и похоронен.
В это время пришли наши солдаты со стариком, на носилках несли тело его сына. Фактически обмен давно был завершён, надо было уйти, но передо мной стоял пожилой мужчина-лезгин и плакал... Я снова попросил наших солдат, и они с лезгином, отцом погибшего солдата, снова пошли к тому мосту...
Минут через сорок возвратились с останками: отец правильно указал место погребения своего сына.
Тут только я заметил, что за всем происходящим молча наблюдали родные погибших карабахских солдат, стоявшие в стороне и ждавшие меня, чтобы уехать в Степанакерт и предать родной земле своих погибших сыновей, братьев...
