Александр Атанесян – российский продюсер, режиссер и сценарист. Человек, фильмографию которого заполняют такие картины, как «24 часа», «Сволочи», «Радости и печали маленького лорда», «На измене». Александр - академик Российской академии киноискусств «Ника», почетный профессор Высших курсов режиссеров и сценаристов. Путь, по которому он пришел к успеху на удивление сложен и запутан. Мы побеседовали с Александром Ашотовичем и постарались понять, что же все-таки привело его в кинематографию.
Вы родились в Тбилиси в армянской семье. Расскажите немного о своем детстве, о том, как в вашем доме происходило слияние культур и традиций.
Прожив первые 16 лет жизни в Тбилиси, вы приняли решение поехать учиться в Ереван. Причем выбор пал на институт русского и иностранных языков им В. Я. Брюсова. По профессии вы преподаватель русского языка и литературы. С чем было связано такое решение?
- Я такого решения, если честно, и не принимал. Дело в том, что я долгое время был послушным мальчиком, жил, если можно так сказать, по установленным правилам. Но когда я заканчивал школу, я понял, что хочу выйти из-под опеки родителей. Это желание было обусловлено как гормональным всплеском, так и собственным мировоззрением. Не было такого, что я хотел поехать именно в Ереван, просто там у нас жили родственники, которые, по логике родителей, могли «если что, за мной присмотреть». Выбор Еревана был для нас неким компромиссом.
Сколько лет вы прожили тогда и что можете рассказать про тот Ереван?
- Я прожил в Армении 4 года. Конечно, если сравнивать Ереван и Тбилиси тех лет, то надо признать, что Ереван ощутимо проигрывал. Слабость проглядывалась во многом. Тбилиси уже тогда был городом с красивейшей архитектурой, с богатой культурной жизнью. А Ереван, к сожалению, исторически многого был лишен. Ведь он, в отличие от Тбилиси стал активно развиваться только в первой половине 20-ого века.
А как вы попали после педагогического института в творческую среду? Получается, вы никогда не занимались педагогикой?
- Я занимался преподаванием, но намного позже. После окончания университета я никуда не мог устроиться. В те годы вообще было сложно найти работу. Я даже помню, что в ожидании трудоустройства стоял на очереди в районном отделе образования. И в тот период мне поступило предложение от друга, поработать фотографом в рекламе. Я сразу согласился, мне это очень нравилось, хотя, признаться честно, фотографировать я тогда действительно не умел. Благодаря этой работе я и начал приобщаться к творчеству. Затем, спустя пару лет, после службы в армии, откуда я вернулся в звании офицера, пошел работать главным администратором в Тбилисский окружной Дом офицеров , где начал заниматься гастрольной деятельностью по всему Закавказскому военному округу. И уже оттуда меня переманили в театральное общество Грузии - театр Дружбы Народов.
- Когда это случилось, мне стало предельно грустно и обидно. С Параджановым мы очень сдружились, несмотря на большую разницу в возрасте (около 30 лет) он меня очень любил, мы были по-родственному близки. Среди знакомых даже бытовало мнение, что он мой дядя (смеется). Так вот, когда произошел его повторный арест – я был крайне разочарован, мне было противно жить в такой несправедливой стране. И я решился уйти из театра, и насколько бы странным это ни было, уехал в Армению, в Октемберянский район, деревню Пшатаван, где устроился работать учителем в обычную школу. Спустя год, когда у меня были каникулы, я вернулся в Тбилиси проведать семью, и тогда, на удивление абсолютно всех окружающих Параджанова выпустили. Он к тому моменту, в силу сложившихся жизненных обстоятельств был на грани разочарования, у него долгое время не было работы, он, можно сказать, потух. Если бы не чудо, которое произошло тогда благодаря Додо (Давид) Абадшидзе, не знаю, как бы сложились наши судьбы. Дело в том, что в тот период Додо готовился снимать «Легенду о Сурамской крепости» и …предложил делать это Параджанову. Это был великий поступок - отдать свой сценарий и выделенный бюджет другому режиссеру. Конечно, Параджанов не мог принять такой подарок и настаивал на совместной работе, именно поэтому в титрах этого фильма имена двух режиссеров, хотя, признаться честно, Сергей Иосифович работал над ним практически единолично. И вот, когда он снова влился в творческую колею, однажды при встрече с председателем Госкино он произнес такую фразу: «я буду работать при одном условии, если этот мальчик (указав на меня) будет у меня директором». Его слова стали для меня шоком, так как на тот период времени у меня были совсем другие планы на жизнь. И мне пришлось уволиться из школы и начать работать с ним. Именно пришлось.
- Сейчас я заканчиваю картину, которая называется «В ожидании Шарлотты Корде». Она будет завершена уже через месяц. Не знаю, выпущу ли ее в прокат, потому что это в своем роде экзистенциальная картина, которая в наше время, к сожалению, не востребована на кинорынке. В фильме рассказана история фотографа, который пришел к выводу о бессмысленности своей жизни.
Значит этот фильм о вас?
- Он от меня. Знаете, есть такая байка, как однажды Феллини ехал по Риму и попросил водителя остановить возле кинотеатра, где шел его фильм. Он зашел, посмотрел, вышел из зала и произнес «мой зритель уже умер». У меня сейчас точно также. Мой зритель тоже умер. Я уже не хочу снимать для зрителя, я перестал понимать, что ему нужно. Это авторская картина, которая помогла мне выбросить из себя то, что есть внутри.